Если согласиться с тем, что именно принцип состязательности оказался тем факелом, который зажег живой огонь ораторского искусства в стенах казенных судебных учреждений, то следует быть последовательными и согласиться, что именно высокий уровень образованности и культуры института судебных обвинителей, к тому времени, оказался тем бруском, об который оттачивалась острота защитных речей.

Речь государственного обвинителя - это, прежде всего, подробное и непредубежденное исследование и оценка всего выслушанного присутствующими в зале судебного заседания. Она, как правило, выдержана в строгих формах, да и цель, в большинстве случаев, одна -добиться осуждения и наказания виновных в осовершении преступления.

Об уровне государственных обвинителей того времени свидетельствует обращение Прокурора Д. О. Ровинского к молодым юристам: "Большинство из вас, господа, только что закончило образование. Вы еще неопытные в деле. Но нам дорога ваша неопытность. Вы не привыкли видеть еще в арестанте немую цифру, что чиновники с таким старанием сбывают друг другу... Помогайте друг другу, господа, наблюдайте друг за другом, не дайте упасть только что начатому делу, будьте людьми, господа, а не чиновниками! Опирайтесь на закон, но объясняйте его умно, с целью сделать добро и принести пользу... Дай бог, чтобы вы могли сказать все и каждому, что вы служили делу, а не лицам, что вы старались делать правду и приносить пользу, что вы были, прежде всего, людьми, господа, а уже потом чиновниками". Какими своевременными являются эти слова сегодня...

Довольно ознакомиться лишь с некоторыми обвинительними речами А. Ф. Кони, чтобы убедиться,

насколько искусно можно превращать сухие прокурорские "отчеты" в литературные произведения.

Характеризуя мужа в деле мещанки Емельяновой, подсудимой по делу об убийстве, А. Ф. Кони говорит: "...Это человек, привыкший властвовать и руководить теми, кто ему покоряется, сторонится товарищей, самолюбивый, непьющий, точный и аккуратный. Итак, это характер сосредоточенный, сильный и твердый, но развитый в глупой обстановке, которая ему никаких сдерживающих моральных начал дать не могла ". В другом месте оратор говорит: "Итак, если страсть является сильной, а голос совести более слабым, то результат может быть наиболее решительный ". Простые будничные слова, не слишком сложные и невитиеватые предложения, а читается, как талантливое художественное произведение, и это - обвинительная речь.

Не удивительно, что обвинительные речи такого уровня требовали достойных оппонентов в лице не менее просвещенных и талантливых адвокатов - современников. И они нашлись.

Чтобы оценить высоту ораторских достижений адвокатов тех времен, полезно ознакомиться с ошеломляющими своей ураганной силой выступлениями Ф. М. Плевако, впечатляющими своей психологической глубиной и придирчиво аналитичными пассажами кн. Урусова, замечательные сатирические миниатюры О. Грузенберга (Пример 1 ст. 46), где последний именно после речи прокурора Камышанского дает блестящую сокрушительную оценку обвинению. Очень интересной и поучительной в смысле сатирической сокрушительности относительно позиции прокурора признается речь московского адвоката Г. Резника в защиту В. Новодворской.

За годы советской действительности уровень образованности и судебной культуры государственных обвинителей резко упал. Сила, которой владела в советские времена прокуратура, не предполагала необходимость большого ума, а кое-где и здравого смысла. Техническая перегруженность, с одной стороны, политическая

заангажированность - с другой, и полное игнорирование их мнения со стороны руководства лишали государственных обвинителей необходимости не только задумываться над обвинительными речами в суде, но и готовиться к ним, вообще.

Адвокатура же, что действовала на правах советской золушки, вынуждена была приспосабливаться к действительности, к своему бесправию в судебном процессе, и при любых условиях выполнять свою социальную миссию. Поэтому адвокатура значительно опережала в культурном и ораторском смыслах своих прокурорских визави. К сожалению, сегодня в Украине такая расстановка сил сохранилась, поскольку никаких изменений не произошло.

Первой в перечне функций украинской прокуратуры действующая Конституция Украины называет -поддержание государственного обвинения в суде. Если предположить, что прокуратуру окончательно лишат двух наиболее трудоемких функций - общего надзора и -следственной, то следует надеяться, что у прокуроров будет довольно времени, чтобы расстаться с имиджем "казенных" формалистов, которые плохо ладят с языком.

Появление суда присяжных потребует и от судей, и от государственных обвинителей и адвокатов-защитников не только умения владеть словом, но и высокой эрудицией и культурой речи, которая невозможна без знания государственного языка. Для того, чтобы все происходило именно таким образом, следует уже теперь уделять надлежащее внимание вопросам судебной риторики и прививать будущим судебным деятелям уважение к слову, к языку.

Однако следует всегда помнить, что речь судебного оратора - это лишь инструмент, эффективность и сила которого должны измеряться критериями таланта, трудолюбия, знаний и совести и быть направлены на пользу правосудия, а не на защиту чести мундира любой ценой.

По характеру своей деятельности и по духу закона, определяющего роль защитника в уголовном процессе, адвокат в каждом конкретном случае, является обреченным

на однобокость. При этой однобокости он, конечно, может легко ошибаться, быть, с объективной точки зрения, неправым, но это ни в коем случае не лишает его обязанности быть всегда субъективно честным, т.е в выборе методов (в том числе и речевых) достижения цели. Появление в украинской системе судопроизводства судов присяжных неизбежно будет требовать от государственных обвинителей, и тем более от адвокатов, более совершенного владения искусством языка, как это произошло с приходом суда присяжных в разное время и в разных странах.

Судебная речь - не повод для непродуманных экспромтов, не должна допускать произвольного увлечения собственными эмоциями, личными ощущениями и чувствами. Так, А.Ф. Кони с сожалением и чувством стыда вспоминал, как он допустил резкую реплику в адрес подсудимого, который постоянно улыбался во время судебного заседания. Позднее ему стало известно, что у несчастного, вследствие паралича образовалась гримаса, наподобие улыбки.

Автор не склонен навязывать какую-то определенную схему судебной речи для всех. Каждый адвокат - это личность, которая имеет свои взгляды, привычки, подходы к делу. Но независимо от ее характера, объема судебная речь может включать определенные блоки, без которых она не выполнит своего назначения.

Автор оригинального пособия - "Право на защиту в уголовном процессе" Я. П. Зейкан предлагает перечень "составных частей", которые, по его мнению, должна содержать судебная речь адвоката-защитника. Это:

1) позиция по делу;

2) вступление;

3) анализ и оценка доказательств;

4) данные, что характеризуют лицо подсудимого;

5) анализ причин, которые оказывали содействие совершению преступления, или причин, которые потащили ошибочное возбуждение уголовного дела;

6) вопросы, связанные с применением наказания или освобождением от него;

7) вопросы, связанные с решением гражданского иска;

8) заключительная часть речи.

Автор не претендует на категоричность относительно перечня вопросов, которые должны, по его мнению, быть освещенны или упомянуты в судебной речи так же, как и на порядок их изложения. Почти каждое дело вносит какие-то нюансы в обычный порядок, в особенности, когда дело оказывается в руках опытного адвоката, творческого человека. Но, в целом, без освещения именно названных блоков не обойтись в любом деле.