Не вдаваясь в дискуссию относительно достоинств и недостатков существующих Правил адвокатской этики в Украине, задержимся на тех вопросах этой, крайне деликатной и тонкой сферы взаимоотношений, которые не могут быть урегулированы на нормативном уровне, но требуют осмысления и внимания, так как они являются живой реалией.

Закон Украины "О внесении изменений в Уголовно-процессуальный Кодекс Украины", принятый 27 июня 2001 г., дополнил действующий УПК ст. 61-1, которая более или менее четко урегулировала вопросы отвода защитника от участия в деле.

В соответствии с Законом, защитником не может быть лицо:

- принимавшее участие в данном деле как дознаватель, следователь, прокурор, судья, секретарь судебного заседания, эксперт, специалист, переводчик, понятой, представитель потерпевшего, гражданского истца, гражданского ответчика;

- являющееся свидетелем и в связи с этим допрашивалось или подлежит допросу;

- являющееся родственником лица, проводившего дознание, следователя, прокурора, кого-либо из состава суда, потерпевшего, гражданского истца;

- относительно которого возбуждено уголовное дело;

- признанное недееспособным или ограниченно дееспособным.

Лицо не может принимать участие в деле как защитник также в случаях:

- когда оно в данном деле оказывает или раньше оказывало юридическую помощь лицу, интересы которого противоречат интересам лица, которое обратилось с просьбой об оказании юридической помощи;

- в случае остановки действия свидетельства о праве на занятие адвокатской деятельностью или права на оказание правовой помощи или его аннулирования в порядке, установленном законодательными актами Украины.

Одна и то же лицо не может быть защитником двух и больше подозреваемых, обвиняемымых или подсудимых, если интересы защиты одного из них противоречат интересам защиты другого.

Не может быть защитником лицо, которое, злоупотребляя своими правами, препятствует установлению истины в деле, затягивает расследование или судебное разбирательство дела, а также лицо, которое нарушает порядок в судебном заседании или не выполняет распоряжений председательствующего во время судебного разбирательства дела.

Последний момент вызывает определенные сомнения своей неконкретностью. Он может быть использован для устранения из судебного процесса "неудобного" адвоката по надуманным поводам или спровоцирован противной стороной либо судьей.

Следующая статья (ст. 61-1) регулирует порядок устранения защитника от участия в деле. Защитник может быть отстранен от участия в деле лишь на основании, предусмотреннрм данной статьей этого Кодекса.

Установив обстоятельства, которые, соответственно пунктам 1, 3, 4, 5 части первой, частей второй и третьей

статьи 61 этого Кодекса, исключают участие защитника в деле, лицо, проводящее дознание, следователь выносят мотивированное постановление об устранении защитника от участия в деле и сообщают об этом защитнику и подозреваемому, обвиняемому, подсудимому.

На стадии дознания и досудебного следствия вопрос об устранении защитника от участия в деле на основании, предусмотренном пунктом 2 части первой или частью четвертой статьи 61 этого Кодекса, по представлению лица, проводящего дознание, следователя решает судья по месту производства расследования. Судья рассматривает представление об устранении защитника от участия в деле, изучает материалы, которыми обосновывается представление, выслушивает прокурора и защитника, при необходимости опрашивает подозреваемого, обвиняемого, лицо, в производстве которого находится дело, после чего выносит мотивированное постановление об устранении защитника от участия в деле ли об отказе в этом. Постановление судьи об устранении защитника обжалованию не подлежит.

Во время судебного разбирательства вопроса об устранении защитника от участия в деле, при наличии предусмотренных оснований, решает суд.

Лицо, производящее дознание, следователь или суд, при наличии для этого оснований об устранении защитника от участия в деле, сообщает соответствующему органу, адвокатскому объединению о решении вопроса об ответственности адвоката.

Казалось бы, Закон предусматривает все недопустимые, с официальной точки зрения, случаи нецелесообразности участия именно данного защитника в деле. Но способен ли Закон регулировать ситуации, где действуют факторы личностно-исключительного характера, которые носят скрытую психологическую нагрузку?

Пример 5 9.

Длительное время членом уголовной коллегии Д-кого областного суда работал судья П. Главной профессиональной чертой этого человека было

нескрываемое абсолютное невосприятие любой защитнической позиции. Он имел репутацию деспотичного, неприступного (в коррупционном смысле) судьи и откровенного ненавистника адвокатов.

Если в деле принимал участие кто-то из ненавистных ему адвокатов, а таковыми, за очень редкими исключениями, являлись почти все, это, в первую очередь, отражалось на подзащитному. Если прокурор просил меру наказания в виде 5 лет, а санкция статьи разрешала больше, можно было не сомневаться, что в приговоре будет максимум.

Во время коротких перерывов в работе суда участники судебного заседания, в том числе и адвокаты, отдыхали в одном из судейских кабинетов, где собирались заядлые шахматисты. Забегал туда обычно, и П. И. не дай бог, если кто-то из адвокатов имел неосторожность выиграть у него партию. Всю свою злость он выплескивал на его подзащитного и незадачливого "победителя ".

Многие из адвокатов, хорошо знавшие П., отказывались от поручений на ведение дела под его председательством. Не считали возможным рисковать судьбой подзащитного ради заработка. Но были адвокаты, которые гили на это, и сознательно обрекали своего подзащитного на лишних два-три года лишения свободы.

Формальные признаки какой-то дискриминации в его действиях найти было трудно: приговоры или постановления выносятся судом коллегиально, границ закона он не переступал, обжаловать его действия никому не возбранялось. То есть, по форме все было законно, а фактически - это можно было трактовать как кому захочется: от оценки - издевательство до - строгий судья*.

Итак, зная привычки конкретного судьи и его отрицательное отношение именно к себе, следует хорошо взвесить, принимать ли дело, которое будет слушаться под его председательством, рискуя при этом интересами

подзащитного. Понятно, что в законе предусмотреть подобные ситуации невозможно, поскольку нереальным является установление и доказательство самого факта проявления подобной патологии. Между тем, это целиком реальное явление и его нужно учитывать на уровне профессиональной этики, так как именно она и является тем буферным фактором между показательным уважением к Закону и откровенной демонстрацией его игнорирования, между высокой образованностью и проявлением наихудших качеств своей натуры, между законностью и действительностью, который дает возможность избежать нежелательного риска и конфликтов в деле судопроизводства. Более того, именно в таких случаях, этика для тех, кто ее чтит, сыграет роль защитницы от нежелательных конфликтов. Пример № 60.

Совсем недавно ко мне обратились за советом люди, у которых случилось несчастье - "посадили " на 6 лет сына за какую-то мизерную (на их взгляд) вину. Защиту сына на досудебном следствии и в суде осуществлял известный в большом городе своей скандальностью адвокат К. Ни один процесс с его участием не проходл без каких-то скандальных событий. Если бы он был членом коллегии адвокатов, его бы уже давно отчислили из коллегии. Но он "свободный " адвокат, работает по лицензии.

После процесса, который закончился так нежелательно для их сына, им кто-то сказал: "Поблагодарите за все своего адвоката, это он выпросил для вашего сына лишних пару лет