1) покойная умерла в больнице, куда она была доставлена за пять дней до того. Для доставки в больницу, больную нужно было опустить с четвертого этажа на первый. Лифт в доме отсутствовал. Учитывая возраст больной (к тому времени ей исполнилось 74 г.), хрупкость и ломкость сосудов, можно

было предположить возникновение у последней значительного количества синяков, локализованных в определенных частях тела предплечья, бедра ног и т. п. В соответствии с актом обследования умершей синяки были локализованы именно на предплечьях рук и бедрах ног, то есть в тех местах, за которые больную выносили из квартиры; 2) за время пребывания в больнице у больной дважды останавливалось сердце и по этому поводу врачи дважды прибегали к реанимации, одним из элементов которого является массаж грудной клетки в области сердца. Сила, применяемая врачами при выполнении данной процедуры, бывает такой, что, иногда не выдерживают ребра. Понятно, что такой массаж не мог не оставить массивных следов, что и было зафиксировано в акте обследования трупа без объяснений механизма их возникновения. Оставались необъяснимыми два наиболее загадочные обстоятельства: кровоподтеки на щеках, причинение которых следователь, не обременяя себя аргументацией, приписывал подсудимой К., и внутричерепная гематома в затылочной области головы, которая также бездоказательно списывалась на подсудимую.

Положение подсудимой, история взаимоотношений с матерью, принадлежность к людям интеллектуальной профессии (литературный работник), абсолютное отсутствие всякой мотивации для совершения любого, а тем более, такого мерзкого по всем критериям преступления, не вызвали у адвоката сомнений в невиновности К., в особенности после встречи со следователем. Последний произвел на защитника самое неприятное впечатление из всех, которые случались на его длительном адвокатском поприще.

Вера в невиновность К. и твердая уверенность в том, что рассчитывать на изменение позиции прокуратуры в суде - не приходится, толкала адвоката Ф. на поиск объяснения етиологии возникновения синяков на щеках и гематомы, которая была признанная как главная причина смерти покойной.

Ответ на первый вопрос Ф. нашел в протоколах допроса следователем прокуратуры фельдшеров бригады скорой помощи. Удивляло то обстоятельство, что следователь, допрашивая последних по несколько раз, ни разу не поинтересовался вопросом: какие конкретно действия выполнялись последними по прибытии к больной, а ограничился лишь рассказом о состоянии последней и о ее транспортировке в ургентную (дежурную) больницу. Настораживала несколько необычная форма вопросов, адресованных медикам: не могли ли вы причинить телесные повреждения больной во время предоставления медицинской помощи?

Проконсультировавшись с медиками, защитник понял ситуацию. Врачи в один голос утверждали, что спасая человека от отравления и с целью максимально быстрого промывания желудка и кишечника, врач, преодолевая сопротивление больного, иногда прибегает к такой крайней мере, как выбивание передних зубов, чтобы беспрепятственно ввести шланг в рот.

Вот здесь и проявилась иезуитская методика следователя - стремясь любыми средствами предотвратить малейшие сомнения относительно собственной версии, он задавал фельдшерам вопрос таким образом (не причинили ли вы телесных повреждений умершей при предоставлении ей медпомощи?), чтобы они и не подумали о возможности своей причастности к кровоподтекам на щеках. Теперь оставалось продумать методику допроса фельдшеров бригады скорой помощи в судебном заседании. Адвокат Ф. уже не сомневался в выборе направления защиты.

Оставалось самое сложное - выяснить происхождение загадочной гематомы, собственно, главной причины смерти матери К. После длительных раздумий адвокат решил ознакомиться с обстоятельствами, в которых находилась покойная в домашних условиях.