Судья предложила подсудимому встать и положить руки на барьер. И тогда стало очевидным, что дело проиграно. На правой руке подсудимого все присутствующие увидели глубокий продольный шрам. А. был признан виновным в мошенничестве и осужден к 8 годам лишения свободы.

Резюме:

Итак, поездка в Минск, затрата средств и времени, кропотливая и напряженная работа на протяжении восьми дней оказались напрасными и безрезультатными из-за несдержанности и нагловатости подзащитного.

Можно ли обвинять в этой ситуации защитника? К сожалению, следует признать, что адвокат обязан был предусмотреть такую ситуацию и исключить возможность ее возникновения. Такой "прокол" можно было бы извинить молодому неопытному специалисту, но такого ранга адвокатов не приглашают к сложным делам. К таким делам и для таких клиентов приглашаются юристы высокого класса с соответствующим имиджем, как было и в данном случае. Но адвокат такого ранга не имеет права на подобные "проколы ". Так во всяком случае оценил ситуацию сам адвокат*.

Предыдущий материал дал достаточно оснований, чтобы сделать вывод - значительную роль в провокации преступления либо "приглашения" преступника к его совершению часто-густо играют сами потерпевшие. Тема "Защитник - потерпевший" была бы не исчерпана без определения серьезного внимания делам, связанным с насилием во всех его формах. И здесь не обойтись без ознакомления будущих адвокатов с методами защиты в суде по делам, где важным аргументом адвоката могут оказаться виктимогенные факторы поведения потерпевшего, о чем речь пойдет дальше.

§26. НЕСТАНДАРТНЫЕ СИТУАЦИИ В СУДЕБНОМ ЗАСЕДАНИИ

^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^=

На пути каждого юриста, посвятившего жизнь адвокатуре, не раз случится, когда клиент расскажет своему защитнику истинную правду о содеянном преступлении и спросит совета, как вести себя перед судом - рассказывать правду или не сознаваться в совершенном.

Для защитника - этот всегда трудный случай и выходить из такой ситуации придется каждый раз по-разному. Можно посоветовать подзащитному рассказать суду всю правду, очистить свою душу и сознательно принять заслуженное наказание. Но такой совет скорее к лицу священнику, но не адвокату. Последнему надлежит дать квалифицированный совет, за который он, в определенной мере, будет ответственным. В таком случае, наиболее оптимальным вариантом будет кропотливое разъяснение подсудимому, что его ждет в случае полного признания перед судом, не забыв при этом напомнить, что в ситуациях, когда подсудимый искренне раскаивается в совершенном преступлении, суд может учесть чистосердечие подсудимого при определении наказания. Однако нет никакой гарантии, что суд именно так поступит.

Раньше приводился пример, когда обвиняемый на досудебном следствии спросил у защитника, учтет ли суд при определении степени наказания, если он возместит

часть причиненного расхищением государственного имущества, убытка. Защитник как мог разъяснил подзащитному все нюансы ситуации и оставил решение вопроса на усмотрение последнего. Тот решил частично погасить убыток, приказав жене во время свидания у следователя, чтобы та внесла в кассу предприятия, где он совершил расхищение имущества, три тысячи рублей. Однако суд не нашел оснований для смягчения наказания, а истолковал действия подсудимого, как дополнительное доказательство совершения им преступления. Спустя некоторое время после приговора в прокуратуру поступило заявление осужденного о том, что адвокат выманил у него 3 тысячи рублей. Консультация или совет защитника должен иметь четкий и законченный характер, и он должен убедиться, что подзащитный все правильно понял.

Еще хуже, когда адвокат, не очень надеясь на снисходительность суда, не посоветует подзащитному сознаваться и раскаиваться в совершенном, а суд именно это обстоятельство назовет отягощающим вину и размахнется на "всю катушку". Опять же, "виновным" может оказаться адвокат, не посоветовавший чистосердечно признаться в содеянном.