Во время обыска у этой несчастной было найдено: 41 пара обуви разного размера и фасонов от лучших иностранных фирм, 26 побитых молью ковров, несколько ящиков доверху забитых роскошными импортными костюмами, большинство из которых уже было настолько

изъедено молью, что рассыпались в руках, десятки фарфоровых сервизов, золотые предметы, ну и, конечно же, деньги. Следователю, оперативникам и экспертам было от чего быть в шоке.

Первое, что пришло в голову: если такие деньги доступны простой работнице цеха, то что же тогда творится в карманах руководителей предприятия?

Расследование дела тянулось больше восьми месяцев. Уверив Варьку в том, что она мало интересует следствие, главное - это руководители, толкнувшие ее на расхищение, следователь все время выдерживал перед нею такую линию и внушал ей, что единственная надежда возвратиться к дочурке - это рассказать всю "правду" о начальстве. "Правда" сводилась к потому, что нужно было подтвердить версию следователя, состоявшую в том, что путем недолива в каждую бутылку 3-5 кубиков продукции на предприятии создавались огромные излишки ликеро-водочных изделий, которые потом разворовывались. Кто подсказал такую версию следователю, трудно себе вообразить, но она стала главной и единственной в арсенале следствия.

Под диктовку следователя Варька на допросах десятки раз подтвердила, что "в бутылки недоливали". Кто и как, она не объясняла, но - "не доливали " и все здесь. А со временем и появилось заключение экспертизы о том, что в каждой из представленных на экспертизу партии бутылок выявлен недолив продукции от 3-х до 5 куб.

Следователь пошел простейшим путем - подсчитав количество бутылок продукции, выработанной заводом за 5 лет, умножил на средний недолив, который составлял 4 куб. см. Все это вылилось в огромную массу левой продукции общей стоимостью в сумме, близкой к 400 тысячам советских рублей. Здесь было от чего вздрогнуть.

Обвиняемымые, а среди них было 4 женщины и один мужина-водитель грузовика, полностью отвергали обвинение в недоливе продукции, как абсурдное и нереальное в осуществлении. Водка разливалась автоматически (и для того, чтобы автоматы недоливали, нужно было как-то вмешиваться в автоматику, которую регулировали

специалисты. Существовал постоянный лабораторный контроль количества и качества продукции и т. п., и т. д Кроме того, как утверждали обвиняемые, в системе действовали такие нормы списания, при которых им не нужно было идти на такой риск, чтобы при необходимости украсть пять-десять бутылок водки.

Между тем, свидетельства Варьки (хотя и без всякой конкретики) в совокупности с выводом экспертизы создавали вокруг дела миф - громкого.

Адвокат Ф. - защитник мастера цеха разлива К-ской был в настоящем отчаянии. Он верил своей подзащитной, что версия следователя - надуманная и не имеет под собой ни одного аргументированного основания. Но уже заканчивается шестой месяц судебного разбирательства дела, а он и до сих пор не нашел ключа к объяснению факта недостачи продукции в бутылках. Однако факт остается фактом - эксперты, осмотрев партию продукции, констатировали наличие недостачи от 3-х до 5-ти куб см. жидкости.

Оставалось несколько дней до завершения дела. Был объявлен перерыв на три дня, а затем намечался допрос экспертов, которые, вполне естественно, подтвердят свой вывод в судебном заседании. Председательствующий уже фактически набрасывал схему обвинительного приговора, и перерыв был ему очень кстати.

Адвокат Ф., на которого с надеждой смотрели остальные, принимавшие участие в деле коллеги, был мрачен и молчалив. Ничего вразумительного для себя самого, не то чтобы для суда, в объяснении недостачи он не имел.