Трое подсудимых, которым еще час назад угрожало наказание до 15 лет лишения свободы, были судом оправданы и освобождены из-под стражи в зале суда.

Резюме:

На первый взгляд, можно сделать вывод, что защитник случайно натолкнулся на обстоятельство, с помощью которого сумел повернуть дело в противоположном направлении. Но это только на первый взгляд. Случай,

как утверждает диалектика, это лишь элемент закономерности. Адвокат натолкнулся на бутылочки мини-бара лишь потому, что его мысли неотрывно вращались вокруг одной темы - куда делась жидкость из бутылок, отобранных на экспертизу.

Кроме того, адвокат умело воспользовался новым обстоятельством и добился закрепления его в протоколе судебного заседания таким образом, что процесс уже стал необратимым для дела. *

Иногда, когда адвокат твердо уверен в безосновательности обвинения и в явной однобокости экспертов, а ситуация в судебном заседании складывается таким образом, что все аргументы защиты сознательно не воспринимаются ни представителем обвинения, ни последними, нужны нестандартные решения, дабы направить ситуацию в конструктивное русло.

Не исключено, что это будет отрицательно воспринято судом, поскольку это нарушит определенные планы суда - сроки, возникнут непредвиденные осложнения и т. п. Но если ценой такого риска (в границах закона) является улучшение положения подсудимого - он оправдан.

Пример № 41.

В упоминавшемся раньше деле по обвинению К. в убийстве матери (ст. 43), при первом его рассмотрении, подсудимая по обвинению по ст. 94 УК Украины была признана виновной и осуждена к десяти годам лишения свободы. Областным судом приговор суда был оставлен без изменения. Ни одна судебная инстанция не нашла оснований для изменения приговора районного суда. Но настойчивость подсудимой и адвоката сделали свое дело и, наконец, на свет появился протест Прокурора Украины, а позднее и решение пленума Верховного Суда Украины, которым отменялись все предыдущие решения судов, а дело направлено на дополнительное расследование в ту же прокуратуру и к тому же следователю, что производил следствие раньше.

Тем временем, подсудимая уже два с половиной года отбывала наказание по приговору, который с большим опозданием был признан необоснованным. Надеяться на то что следователь признает свои ошибки и изменит свое отношение к делу, рассчитывать не приходилось.

Исключительность дела состояла в том, что обвинение осужденной в убийстве собственной матери полностью базировалось на выводах судебно-медицинских экспертов. В частности, медики утверждали, что во время обследования трупа на теле покойной выявлено 61 кровоподтек и обширная гематома в затылочной части внутричерепной полости, происхождение которой не установлено, что и стало для следователя прокуратуры поводом для возбуждение уголовного дела.

Поскольку умершая была пожилым и очень больным человеком, то она, в последнее время, постоянно находилась в кровати и никуда не выходила. Исходя из этого, следователь отрабатывал единственную версию -все кровоподтеки на теле умершей он именовал телесными повреждениями, причиненными ее дочерью. Кроме того, в деле фигурировало одно загадочное обстоятельство. На щеках умершей было зафиксировано два обширных кровоподтека. Карета скорой помощи была вызвана подсудимой сразу же после того, как по приезду домой, К. увидела в кровати матери флакон с нашатырным спиртом. Следователь трактовал это обстоятельство по-иному. Желая отравить мать нашатырным спиртом, К, преодолевая сопротивление матери, сжимала рукой щеки, принуждая ту открыть рот, чтобы влить ей нашатырный спирт. Другого быть не могло - так считал следователь.

Ознакомившись с материалами экспертиз и с медицинской литературой, адвокат обнаружил: