С учетом таких обстоятельств, как многоэпизодность дела, наличие группы и возраст участников, адвокат целиком обоснованно предполагал наличие противоречий, попыток перекладывания вины на других и т. п. Поэтому считал необходимым перед предъявлением обвинения подробно пообщаться с подзащитным. Это было важно еще и потому, что именно он проходил по делу как лидер группы. Итак, адвокат решил не ждать завтрашнего дня, а воспользовавшись своим правом свидания перед первым допросом, немедленно выехал к следователю.

К. оказался "трудным экземпляром" - сильный характер, искривленное представление о некоторых человеческих свойствах при довольно невысоком интеллекте. В процессе беседы адвокат все больше убеждался - К. не столько лидер, сколько желает таким выглядеть. Говорили долго. Адвокат понимал - наибольшей проблемой защиты обвиняемого, наверное, будет он сам. Несдержанность, желание во всем быть первым и правым только усилит уверенность следователя и суда в его лидерстве в группе.

В конце длинного разговора и наставлений, казалось, что К. понял свое положение и ошибочность своего поведения. Была очерченная стратегическая задача -минимизировать роль К. в группе, свести ее на нет.

Во время допроса в качестве обвиняемого, адвокат жестко придерживался наработанной схемы поведения. Ни одного незапланированного вопроса или отклонения от совместно намеченной линии.

Когда допрос был почти завершен и оставался один небольшой эпизод, из которого вытекало, что инициатором его совершения оказался наиболее молодой участник группы четырнадцатилетний С, адвокат, желая акцентировать внимание на этом обстоятельстве, что несколько ослабляло тезис о неопровержимом лидерстве К, спросил в последнего: "Это единственный случай, когда инициатором оказался С. ли может еще были такие случаи? " На что К, не долго думая, ответил: "Какой он там инициатор, он без меня и пикнуть не мог". Следователь ехидно улыбнулся и дословно записал сказанное К. На этом можно было ставить точку. Все, что было сделано до того пошло прахом из-за одного непродуманного вопроса адвоката.

Резюме:

Защитник на досудебном следствии владеет могущественным оружием - имеет право присутствовать при допросах и задавать вопросы. Но пользоваться этим оружием следует крайне осторожно и взвешенно. Непродуманный или неверно поставленный вопрос может свести на нет всю стратегию защиты*.

Процессуальная возможность защитника присутствовать при выполнении следственных действий имеет неопровержимые позитивы. Хорошо обдуманное и профессионально проведенное участие защитника в некоторых следственных действиях может открыть новые аргументы защиты, расширить доказательность имеющихся в деле аргументов. Но не следует исключать и того, что указанные следственные действия значительно обременят позицию защиты и наоборот усилят аргументы обвинения. Как, например, относиться адвокату к фактам, установленным в процессе следственного действия и осложняющим положение подзащитного, если процедура выполнялась с участием защитника, по его же ходатайству? Голословно возражать вопреки увиденному или услышанному? Это не украшает адвоката и не усиливает позиции защиты.

Итак, прежде чем добиваться участия в следственных действиях, следует спрогнозировать возможные последствия, посоветоваться с подзащитным и тогда уже решать судьбу собственного права на участие в следственных действиях.

Защитник имеет право собирать сведения о фактах, которые могут быть использованы в качестве доказательств по делу, в частности, получать документы или их копии от предприятий, учреждений, объединений, а от граждан с их согласия; знакомиться на предприятиях, в учреждениях и организациях с необходимыми документами и материалами, за исключением тех, тайна которых охраняется законом; получать письменные выводы специалистов по вопросам, требующим специальных знаний.