Адвокат, оказывавший обвиняемой юридическую помощь во время первого расследования дела, не обратился с ходатайством к следователю о назначении судебно-медицинской экспертизы относительно механизма происхождения кровоподтеков, которые образовывали основу обвинения. Этого не было сделано, невзирая на неприкрытую предубежденность следователя в деле.

Новый адвокат, учтя резко отрицательное отношение местной прокуратуры к факту отмены всех судебных решений и возвращение дела на дополнительное расследование, с одной стороны, и на то, что единой опорой следователя в обвинении служили выводы судебно-медицинской экспертизы - _с другой, решил сделать ставку на дезавуацию (опорочивание) выводы предыдущих судебно-медицинских экспертиз. Такой замысел мог быть

реализован лишь при наличии определенных знаний в данной области медицины. С этой целью, адвокат сел за изучение медицинской научной литературы относительно этиологии и закономерностей развития кровоподтеков (синяков) на теле человека.

Следователь утверждал, что пытаясь отравить мать и влить ей в рот нашатырный спирт, К. силком открывала ей челюсти рта, чем причинила синяки на щеках. Действительно синяки были зафиксированы. Кроме того, при обследовании трупа умершей, было зафиксировано свыше 60 синяков, дислоцированных в определенных местах тела, что натолкнуло следователя к выводу о том, что синяки являются следствием побоев со стороны дочери умершей. Таким же образом он объяснял и наличие внутричерепной гематомы в затылочной части головы.

Уже по возвращении дела на дополнительное следствие, новый адвокат, не считаясь с неистовым сопротивлением следователя прокуратуры (кстати, одного и того же следователя, который заканчивал данное дело при первом расследовании и которому, вопреки закону, было поручено проводить дополнительное следствие), заявил последнему все необходимые ходатайства, на которые получил абсолютно немотивированный отказ. В действиях следователя ощущалась абсолютная самоуверенность в непогрешимости своей позиции. Отказ следователя был обжалован, но оставлен прокурором без внимания. Но профессионально-грамотные, последовательно использованные процессуальные возможности защитника не остались незамеченными в суде. (К данному эпизоду мы еще возвратимся.)

Резюме:

Адвокат, если он сознает, что не способен противостоять нажиму обвинения по тем или иным причинам, должен откровенно сказать об этом своим клиентам и убедить их в необходимости обратиться к другому адвокату. Заведомое принятие неподъемного для себя дела - это сознательное обречение своего клиента на поражение*.

Современность все больше подталкивает адвокатов к углубленной специализации в профессиональной деятельности по оказанию правовой помощи. Углубленная специализация ограничивает круг вопросов и дел, которыми владеет конкретный адвокат и гарантирует компетентный и максимально профессиональный подход к делу, а отсюда, значительно повышает шансы клиента на оптимальный финал. Принцип узкой специализации, соответственно, требует от адвоката "просеивания" дел при даче согласия на защиту в период досудебного следствия или в суде.

Так же, как название "медик" является сборным понятием, поскольку включает в себя десятки врачебных, далеких друг от друга специализаций (ЛОР, офтальмолог, хирург и т.п.), так же и под профессией "адвокат" мы имеем в виду десятки узких специализаций. Ныне, когда существуют такие сложные области права, как банковская, информационная, патентная, хозяйственная, экологическая, интеллектуальной собственности и много других, требующих глубокого повседневного внимания и работы над собою, вести речь о каком-либо универсализме адвоката - это профанация.

Не случайно мы все чаще становимся свидетелями ситуаций, когда защиту одного человека осуществляет группа адвокатов, среди которых каждый обеспечивает узкий круг специальных вопросов, то есть вводится принцип размежевания специфики адвокатской активности.

Опыт свидетельствует о том, что и раньше, когда диапазон криминализации был значительно уже, признаком серьезного адвоката была определенная специализация в одной или нескольких сферах дел. Такая практика разрешала достаточно квалифицтровано разбираться в вопросах, ставших объектом следствия или судебного разбирательства, на равных дискутировать с экспертами в деле и оказывать полноценную помощь подзащитному.