Характер и содержание процедуры заключения соглашения с самим субъектом права на защиту, то-есть с самим подозреваемым, обвиняемымым или подсудимым существенно отличается от заключения соглашения с другими лицами, имеющими на это право.

В первом случае адвокат имеет дело с лицом, которое больше других знает обстоятельства и степень собственной виновности в действиях, которые ему инкриминируются. Сам подозреваемый, обвиняемый или подсудимый более трезво относится к перспективам дела, возможного развития событий, может предоставить информацию, полезную для использования в процессе защиты от обвинения или наоборот, каких обстоятельств не следует касаться или категорически отказаться от них. То есть, уже на стадии заключения соглашения адвокат зондирует почву относительно возможностей полноценного осуществления своих процессуальных обязанностей.

Во время заключения соглашения с другими лицами адвокат лишен такой возможности. Здесь место деловой информации чаще всего подменяется эмоциями и предположениями. Нередко планы и пожелания лиц, которые заключают сделку, совсем не совпадают с пожеланиями самого объекта защиты.

Пример №10.

Как-то поздно вечером, когда я уже настроился на сон, прозвучал резкий и назойливый телефонный звонок. "На линии Д-ск", - сообщила телефонистка. Незнакомая женщина взволнованно выяснила, я ли тот, кто ей нужен, после чего, назвав мое имя отчество и не дожидаясь ответа, известила, что ее мужа, в прошлом следователя, с которым я был хорошо знаком по одному громкому в те времена делу, арестовали по обвинению в убийстве. Следователю задержанный заявил, что своим защитником он хотел бы видеть адвоката Ф. Я ответил женщине, что едва ли смогу выехать в другой город, поскольку занят в судебном процессе. Женщина настаивала и умоляла помочь огульно и безосновательно арестованному мужу, который много хорошего рассказывал ей обо мне. Я не мог, да и говоря честно, не очень хотел браться за иногороднее дело, поскольку это занятие требует очень больших физических и нервных сил.

На следующий день с утра ко мне позвонил по телефону следователь по особоважным делам МВД Украины и сообщил, что обвиняемый по делу, которое он расследует, по фамилии Н. подал ходатайство об обеспечении ему в качестве защитника адвоката Ф. и просил приехать, так как срок следствия почти исчерпан, а дело нужно передавать в суд.

Скрепя сердце, пришлось согласиться, и в тот же день под вечер я уже был в Д-ске. Утром я встретился с Н., который рассказал все обстоятельства дела. Несколько лет Н. поддерживал близкие отношения с молодой женщиной-адвокатом. Несколько месяцев тому она исчезла, а со временем части ее расчлененного тела нашли в Днепре. Поскольку значительный круг людей знал об их близких отношениях, то подозрение пало на Н., а некоторые обстоятельства укрепили это подозрение, которое и привело к аресту последнего и выдвижению против него обвинения.

После ознакомления с делом мне стало абсолютно понятно, что доказать вину Н. в совершении убийства практически нереально, с учетом того обстоятельства, что подозреваемый сам длительное время работал

следователем прокуратуры и ни один непредубежденный судья не вынесет обвинительного приговора по обвинению в убийстве, о чем я ему откровенно и сказал, прибавив, что в этом деле он справится и без меня.

Видимо, хорошо представляя себе судебную бесперспективность дела об убийстве, следователь "подстраховался" несколькими эпизодами получения взяток, которые вменил в вину подследственному. На суде я не присутствовал, но узнал, что Н. по обвинению в убийстве был оправдан.